"Нам помогло спастись Божье чудо, на следующий день в наш дом попал снаряд": история спасения семьи с инвалидностью из Харькова
Когда в семье три человека с инвалидностью, а к тому же – еще и кошка со сломанным хвостом, начало войны может звучать как приговор, а эвакуация – бесконечный челлендж, похожий на бег с препятствиями. Однако харьковчанка Ольга Кравцова сумела спастись из города, который находился под постоянными вражескими обстрелами. А также вывезти из Салтовки маму и брата.
Информационный проект для людей с инвалидностью EnableMe UA совместно с OBOZREVATEL рассказывает истории спасения украинцев, отчаянно спасавших себя и семью, имея инвалидность.
"В Украине нет ни одного укрытия, приспособленного для инвалидов"
Ольга Кравцова – известная в Харькове общественная деятельница, которая в мирных условиях заботилась о защите прав людей с инвалидностью и боролась за инфраструктурную безбарьерность города. 24 февраля с началом широкомастабного вторжения Росссии в Украину приоритеты Ольги резко сместились к элементарному выживанию.
"Кроме меня, у нас в семье есть еще брат с похожей формой инвалидности, мама после инсульта, у которой большие проблемы со зрением и слухом, и котенок, прибившийся к нам едва живым, со сломанным хвостиком, после жестоких детских игр, – объясняет Ольга. – Несмотря на то, что начались обстрелы и все это было очень близко к дому, мы не могли спастись в любом укрытии, поэтому оставались дома".
Еще до войны Ольга, заботясь о судьбе людей с инвалидностью, узнавала о возможности создания укрытия, приспособленного для людей на колясках. Однако с началом боевых действий выяснилось, что таких укрытий нет не только в Харькове. Ни одного – по всей стране.
"Мы прятались в доме за несущими стенами под матрасом. Счастье, что у нас были соседи, которые приносили нам пищу, памперсы и лекарства. Нам удалось приобрести медикаменты 24 февраля, однако дальше ситуация становилась все страшнее, и в аптеках уже никто никого не пропускал без очереди. Люди говорили, что в очередях у аптек бывали драки. Достать лекарства и еду самостоятельно у нас шансов не было".
"Мы боялись больше всего, что мама не вернется"
Самым худшим испытанием для Ольги и ее семьи стала погода.
"У нас и брата есть эндопротезы. Это металлические конструкции в теле, при наличии которых мы не можем переохлаждаться. В городе начало исчезать электричество, отопление и газ. Мы понимали, что мы можем просто погибнуть от последствий переохлаждения".
Ольга с братом не могут выходить на улицу при температуре менее 3 градусов мороза. Это может окончиться отторжением тканей от протеза, гангреной и ампутацией.
"Лишиться обеих ног была очень страшная перспектива. Мы одевали несколько брюк, теплые носки, заматывались в пледы. На дворе было -20 и мы не могли даже купить еду или принести домой гуманитарку. Только мама могла ходить во двор. И вот однажды она пошла за продуктами. Мы увидели, как она идет, а через некоторое время начался обстрел. Крыли чем угодно. И тут уже исчез страх мгновенной смерти от ракеты. Ибо больше всего мы боялись потерять маму. Без нее мы были бы обречены оба на медленную голодную смерть".
Ольга до сих пор вспоминает этот эпизод очень эмоционально, вспоминает, что ждала маму, выглядывая ее в окно. Смотрела не боясь взрывов российских ракет.
"Когда я ее увидела, у меня полились слезы. Слава Богу, она жива! Я была счастлива, что мама вернулась, хотя гуманитарку она так и не получила…"
Замерзнуть = умереть
Обстрелы Салтовки россиянами становились все более интенсивными, а прилегающий район, где жила семья, стал мишенью при разлете. Все чаще снаряды попадали в дома вокруг, гибли люди. Становилось ясно, что оставаться в городе больше нельзя.
"Я не знала, как быть, потому что выйти на мороз для нас – та же смерть. Нам предлагали помощь с выездом, но это могло окончиться не эвакуацией, а бедой. Кроме переохлаждения, был еще один риск. Ни я, ни брат не можем сидеть дольше 2 часов. Требовался транспорт с лежачими местами. Нам предлагали выехать в Днепр. Вариант был – ехать на полу автобуса".
Ольга искала возможности уехать и даже искала жилье для людей с инвалидностью. Но отсутствие надлежащих условий, элементарного туалета, в который можно заехать на коляске в предлагаемых квартирах, не давало ей возможность покинуть родительский дом, где все обустроено под личные нужды.
"Настал момент, когда у нашего дома снаряды попали уже с 3-х сторон. Мы поняли, что русские пристреливались, словно играли в морской бой. Я сказала родным о своей интуиции: нужно убегать, потому что следующий выстрел будет в наш дом".
Так отчаянная семья приняла единственное возможное решение – бежать из города. К счастью, в тот день что-то словно сопровождало и оберегало их.
Все время в Харькове были очень сильные морозы. А в день, когда за нами приехал наш спаситель, стало внезапно тепло. Только нуль градусов. Это позволило нам бежать. А на следующий день, как мы узнали, прилетело уже по нашему дому, снеся квартиры на верхних этажах другого подъезда. Тогда погибли два человека. И скажите после этого, что нет над нами Бога? Здесь сложно не поверить в чудо".
"Меня спасал памперс, а брат едва вернулся в вагон"
Адвокат Роман Чумак довез семью до железнодорожного вокзала и помог добраться до эвакуационного поезда.
"К счастью, нас пропустили до самого поезда нормально по "зеленому коридору" и занесли в вагон. Мы смогли ехать лежа. Но когда мы ехали – это был подлинный ад. Поезд обстреливали с неба. Мы были вынуждены ехать в абсолютной темноте. Вокруг были слышны взрывы, воздушные тревоги и детский плач. Три раза поезд полностью останавливался. А мы лежали испуганно и молились в холодном темном поезде. Мы ехали во Львов и в этот момент мне стало понятно, что опасно по всей Украине, что мы будем ехать куда угодно, куда глаза глядят, лишь бы там не было войны.
Семья во Львове пересела на эвакуационную электричку в Перемышль.
"Вместо привычных 3 часов мы ехали 10. Но после 20 дней в Харькове эта тяжелая дорога того стоила. Электричку останавливали дважды из-за воздушной тревоги по всей Украине. У нас даже не было возможности выйти из поезда в туалет, потому что остановили где-то в поле, не было перрона. И если меня от разрыва мочевого пузыря спас памперс, то рискнувшему выйти на колею брату пришлось несладко. Без перрона он не смог самостоятельно вернуться в вагон. Его волоком затащили обратно в электричку и поезд двинулся в Польшу".
"Кошку не брошу – она мне как ребенок"
Поляки с радостью встречали украинцев. Тем, кто имел инвалидность, волонтеры помогали в первую очередь. Предлагали множество вариантов размещения.
Но в любом реабилитационном центре было единственное условие – без животных.
"Мне сразу объяснили, что с кошкой разместиться шансов нет. Единственным вариантом было – отдать ее в приют или в "добрые руки". Но она для меня больше чем ребенок. Она мой друг, моя радость. Она пришла к нам маленькой едва живой, она до сих пор боится детей. Кошка доверилась нам и мы ее выходили, выкормили, мы смогли ее вывезти из-под обстрелов из Харькова. Имела ли я право отказаться от нее, предать ее доверие после всего пережитого вместе? Конечно, нет".
Семья была готова ехать в любую страну мира, где их не будут разлучать с четырехлапым другом. Таким образом, выбор пал на Германию.
"Новая страна очень приветливая гостеприимная для нас, но есть свои нюансы. Например, здесь, где мы живем, отсутствует общественный транспорт. Мы не можем достаться даже к продуктовому супермаркету. На коляске или костылях 8 км не одолеть. Конечно, есть языковой барьер, и бюрократия, и другие моменты.
Например, чтобы подтвердить инвалидность – здесь нужно потратить около года. Но у нас главное: жизнь и мирное небо над головой в безопасном месте с добрыми людьми и с нашей кошкой. Все остальное теперь кажется не таким уж важным".